<...>
Вадим Щеглов, ведущий СТВ:
Сейчас весь мир окутан пандемией коронавируса. Компании отправляют своих работников работать на дом, ВУЗы закрывают и переводят студентов на дистанционное обучение, страны вводят карантины и закрывают границы. Беларусь – скорее, исключение. И Белгосуниверситет, в том числе. Вы попросили студентов и отодвинули лекции туда, чуть подальше. Сейчас практика дистанционного обучения у вас существует или нет? И я знаю, что университет и Вы лично и до этого большое внимание уделяли дистанционному обучению. Как это будет работать?
Андрей Король, ректор БГУ:
Спасибо большое за такой одновременно и глобальный, и очень локальный вопрос. Дело в том, что дистанционное обучение – это тот вид обучения, который имеет явно свои выраженные преимущества – целый букет преимуществ, даже в сравнении с очными.
Чтобы не быть голословным, приведу такой пример: в обычном очном формате, назовём его таким образом, присутствует 25-30 человек – академическая группа. И если мы говорим о том, что нужно всей этой группе передать какие-то знания – традиционный очень подход, нет никакой проблемы. Они эти знания, как бы, возьмут. «Как бы» – я употребляю специально терминологию студента. Потом они, как бы, их превратят в своё и ответят, уже у кого как получится, на те вопросы, которые, в общем-то, уже заранее известны. И здесь дистанционность может лишь способствовать ускорению передачи информации. Но вовсе – не развитию креативности, не развитию способности думать, способности выходить за свои пределы, с точки зрения студента.
Когда речь идёт, например, о том образовательном портале, который мы практикуем, я не буду обременять подробностями, визуализацией. Могу сказать, что каждый вход студента фиксируется, равно как и преподавателя. Появляется возможность студенту высказать свою точку зрения, продемонстрировать свой тот продукт, который он разработал, сравнить его с тем, что сделали его другие одногруппники. Может быть, не только одногруппники, а те, которые находятся за тысячи километров, если речь идёт о сугубо таком полноценном дистанционном формате, очень разнородном. Как правило такие форматы приводят к более весомым результатам. Тогда не отсидишься, тогда, скажем, не отмолчишься. И появляется возможность у студента очень чётко не просто высказать свою позицию, которая может не совпадать с каноном из учебника. А которая просто-напросто учит его сравнивать, учит его доказывать, учит его быть оппонентом, рецензентом, то есть выходить за рамки предела или шаблона.
<...>
Вадим Щеглов, ведущий СТВ:
Вы автор эвристической, так называемой, концепции. Если говорить простым, понятным языком – в чем её суть?
Андрей Король, ректор БГУ:
Вы знаете, я тоже противник каких-то наукоёмких слов, и, наверное, чем больше живу, тем больше ценю простоту. Эвристика – это, как бы, об открытии. Открытии человека самого себя и объектов окружающего мира. Когда мы говорим об эвристике – что значит открыть себя? Приведу пример: сидит группа студентов, 25 человек. Возьмём классику жанра. Один преподаватель транслирует им всем одинаковую информацию.
Так называемый информационный подход, когда студент рассматривается в качестве абсолютно чистого белого листа – tabula rasa. Его нужно, этот лист как можно больше заполнить. Желательно за меньшее время и желательно более мелким почерком, чтобы туда больше влезло, влезло информации. А потом происходит верификация того, что было дано с тем, как мы отвечаем. Чем выше степень расхождения, тем ты, как бы, считаешься не успевшим взять то, что тебе дали.
Но не секрет, что все дети разные. Не секрет, что у каждого из них есть свои культурно-исторические, я уже не говорю – психофизиологические особенности. Кто-то аудиал, кто-то визуал, кто-то кинестетик. В конце концов, когда на тебя направлена одинаковая правильная информация, то человек оказывается, студент, ученик закрытым. То есть он не может ставить цели, он не может быть наравне с учителем. Он не может выбрать, например, какой-то способ, метод познания того, о чем говорит учитель. То есть он работает на усвоение информации.
И вот этот вот подход приводит к тому, что с каждым часом «ранец», в который складируются знания, так называемые умения, навыки, становится всё более-более тяжелее. Любая система обучения в образовании они никоим образом не оторвана ни от психологии, ни от философии. Потому что я сейчас говорю о новой методологии образования, когда ученик рассматривается не чистым листом, а семенем неизвестного растения. И тогда уже не нужно заполнять это семя неизвестного растения мелким почерком, внешним каким-то контентом, а очень важно дать возможность ему произрасти. Книжки, более 150 миллионов научных работ за всю историю человечества, по данным Google Books, опубликовано. Это не отрицается. Но первый шаг, первая скрипка – за ребёнком.
<...>
Вадим Щеглов, ведущий СТВ:
Наши люди, они же всегда знают, как учить, как лечить, как в футбол играть. Образование – это та сфера, которая очень часто подвержена общественной критике. На Ваш взгляд, многие упрекают белорусское образование в крайне низкой прикладной способности в виде производственных практик. Что слишком много теории – мало чего потом пригождается в жизни. Чего ещё не хватает белорусскому образованию? И что в Белгосуниверситете делают, чтобы его, скажем, в общую струю?
Андрей Король, ректор БГУ:
Система образования, во-первых, достаточно консервативная, и слава Богу, система. Потому что если она будет подвержена, что называется, дуновениям всех ветров, то это может при известных условиях привести к печальным результатам. Но в то же самое время она, действительно, должна быть гибкой и подвижной для тех фундаментальных изменений, которые есть в мире на рынке труда. Например, никто не может сказать, какая востребованная сегодня специальность будет через 5-7 лет. А у на срок обучения гораздо больше.
То есть вопрос – чему учить? Ответ очень простой: учить не достижениям человечества, а учить учиться. Учить, прежде всего, открывать, находить самого себя. Учить не столько давать правильные ответы, сколько учить задавать вопросы. Учить не столько знанию, сколько учить незнанию.
Говорить о том, чего не хватает в системе образования, я бы, кстати, позволил бы не согласиться – сделано очень многое за последние, наверное, лет 20 в отношении практикоориентированности в образовании. Есть целые ресурсные центры. Есть те стандарты, те программы, по которым, в общем-то, происходит не просто отеоретизирование материала, а там, где в полях студент разного курса, в общем-то, щупает эту жизнь, которая вокруг него. Поэтому мы бы не достигали таких, во-первых, результатов. Будь то на интеллектуальных чемпионатах мира по программированию, будь то на Worldskills и прочих вещах. Поэтому говорить, что всё плохо – это, знаете, как читать комментарии иногда.